С течением времени обряды и символика масонства трансформировались. Изменились и задачи, которые ложи ставили перед собой. В частности масоны всё больше и больше увлекались политикой. Это не могло не сказаться на успехе их эзотерических изысканий. «Реальное поведение братьев-масонов ничуть не соответствовало проповедуемым ими идеалам», — констатировал Морамарко. Хотя отдельные ложи, а особенно — российские, очень старались приобщить своих адептов к делу познания мироустройства и помочь им стать «новыми людьми», удавалось это крайне редко. «Нужно, — писал князь Владимир Одоевский, — чтобы человек в первую очередь думал, какую пользу принесёт его труд для человечества, во вторую — о пользе для родного государства, в третью — о пользе для своих друзей и близких, и лишь в последнюю очередь о своей собственной пользе. У нас же дело обстоит как раз наоборот». Чрезмерная политизация масонского движения заставила некоторых приверженцев чисто духовных занятий «отпочковаться» от Ордена и основать свои собственные ложи. Так например возникло общество мартинистов. Около 1760-го года некто Мартинец де Паскуалис, крещёный еврей, основал в Париже и нескольких других городах «Братство отборных священнослужителей» «Elus Cohens». В своей программной работе «Трактат о Pеинтеграции существ в их первоначальных свойствах, качествах и силах, духовных и божественных» де Паскуалис проповедовал своеобразный мистический пантеизм с примесью гностицизма. Суть его теории заключалась в следующем. Вначале все существа, — писал де Паскуалис, — находились в лоне Божьем. Созданный Богом человек пал но стремится вернуть своё прежнее состояние, и для этого он должен отождествлять свою волю с волей Бога и следовательно слиться с Богом. Для своего Братства де Паскуалис установил девять степеней посвящения разделённых на три класса. Класс первый — ученик, подмастерье, мастер, великий избранник и ученик Коэн. Второй класс — подмастерье Коэн мастер Коэн великий архитектор и рыцарь-командор. Третий высший класс — рыцарь золотого и розового креста, то есть фактически — розенкрейцер. В 1765-ом году Великая ложа Франции отвергла учение де Паскуалиса и отказалась принять его ложи, что не помешало мартинистам продолжить свои изыскания. После смерти де Паскуалиса в 74-ом году общество возглавил маркиз Луи-Клод де Сен-Мартен — отставной военный, филантроп и мистик. Он переустроил школу на мистический лад и упростил ритуал посвящения до одной степени: «Высший Неизвестный». В 1773-ем году вышла его книга «О заблуждениях и истине. Сочинение неизвестного философа» после чего Сен-Мартена иначе как Неизвестным философом и не называли. В этой книге он критиковал существующие религии и политическую власть. Религии осуждались им за разнообразие, свидетельствующее об их ложности. Политическая власть преступна в своей основе вследствие того же различия и бессмысленных столкновений. Гражданский и уголовный кодекс слепы и пропуская виновных, карают невинных. Мрачной картине всеобщего упадка Сен-Мартен противопоставлял живое изображение естественного состояния всеобщего равенства, которое продолжалось до тех пор, пока человек не употребил свою свободную волю во зло. Единственное спасение для падшего человека в любви ко всем живущим на этом свете. Только тому, кто возвышается своим желанием сделать людей счастливыми и способностью любить и должна принадлежать власть пока не вернётся естественное равенство. Все теоретические положения Сен-Мартена были проникнуты одной идеей — идеей добра. Высшая моральная цель человека, как считали мартинисты, состоит в единении с Богом; а достигается она путём отрешения от всего чувственного и материального. Не удивительно поэтому, что мартинизм хорошо прижился и на российской почве. Российская интеллигенция всегда была склонна к принятию теорий декларирующих всеобщее равенство и рисующих красочные картины утопического общества, в котором все мы будем жить, если научимся отрешаться. То, что теория Сен-Мартена была замешана на причудливой смеси из оккультных идей гностиков тамплиеров и розенкрейцеров, никакого значения не имело — наоборот привлекало своей экзотикой. Мартинисты кстати недолго придерживались политики сознательного отстранения от дел большой политики. Дальнейшее развитие событий покажет нам что они не только охотно сотрудничали с государственными организациями но и пытались воздействовать на политику целых держав среди которых была и Россия. В конце XIX века Орден мартинистов возглавил Жерар Энкоссе известный нам по книгам о магии подписанных псевдонимом доктор Папюс. Именно он организовал посвящение графу Валериану Валериановичу Муравьёву-Амурскому, первому русскому мартинисту. Будучи военным атташе во Франции, Муравьёв-Амурский увлёкся оккультизмом и скоро нашёл применение своему хобби, по наущению Папюса основав в Петербурге мартинистскую ложу. Сам доктор Папюс посетил Россию в 1902-ом году, где нашёл множество поклонников. Там он был представлен императору Николаю II, желавшему узнать будущее России. Он же познакомил царя с медиумом Филиппом из Лиона, сыгравшим немалую роль в истории России. Николай II, пораженный сверхъестественными способностями лионского мага, пригласил того перебраться в Санкт-Петербург, посулив престижную должность медика Военной Академии и звание генерала. Филипп не заставил себя долго упрашивать. Вскоре лионец уже определяет внешнюю и военную политику Российской империи. На медиумических сеансах Филипп по желанию царя вызывал дух Александра III, советовавшего Николаю II поддерживать союз с Францией и подталкивавшего его к войне с Японией. Проведя весну и лето 1903-го года вместе с семьей Николая II в Ливадии, Филипп 25 ноября был вынужден возвратиться к себе на родину, поскольку проводимые под его руководством спиритические сеансы вредно отражались на здоровье императрицы. Через несколько лет после смерти Филиппа (1905 год) императрица не только не забыла его, но и упоминала в письме к Николаю II как одного из двух друзей, посланных нам Богом, под вторым другом подразумевался, конечно, Григорий Распутин. Верховный Совет мартинистов не был удовлетворён малой активностью Муравьёва-Амурского предпочитавшему заниматься не столько политикой, сколько эзотерическими изысканиями. Потому ему подыскали замену в лице некоего Чеслава фон Чинского, массажиста и гипнотизёра. 9 июля 1910-го года фон Чинский вручил градоначальнику Санкт-Петербурга заявление о своём назначении членом Верховного Совета Ордена мартинистов и Генеральным делегатом Ордена в России. Однако этот господин позабыл предоставить устав объединения, без чего легализация его была невозможна. Впрочем Чинский был человеком широких взглядов, и отсутствие соответствующих бумаг не помешало ему развернуть кипучую деятельность. А благосклонность царской семьи способствовала укреплению положения Чинского в самом высшем свете.
Отправить ответ