Очень интересная работа авторов А.В.Маловичко , В.Г.Козырского, В.В.Учанейшвили под названием “Опыт исследования лексики этрусского языка” В наше время нельзя сказать о каких-то оптимистических перспективах в решении проблемы этрусского языка, а значит и проблемы происхождения этого этноса. Наука этрускология существует уже свыше трехсот лет. На территории Тосканы и других территориях, на которых жили этруски в первом тысячелетии до н.э., продолжаются археологические раскопки этрусских памятников. Найдено свыше 15 тысяч захоронений с надгробными надписями. Но, к большому сожалению, до настоящего времени не решена главная проблема этрускологии – проблема происхождения этрусского языка. В результате чего более или менее длинные надписи на этрусском языке не читаются (часто даже не понятно, о чем идет речь в надписи – настолько непонятен этот язык). В результате неудач в решении выше обозначенных проблем, этрусский язык (далее этр. яз.), некоторыми этрускологами был объявлен изолированным [1]. А другие этрускологи не сомневаются в том, что этот язык был одним из индоевропейских (далее и-е) языков [2-4]. Главную причину неудач в решении проблемы происхождения этрусского языка, мы видим в нежелании этрускологов, обратить внимание на языки, носители которых живут (или жили) на востоке. (Мы имеем в виду не древние балканские языки, которые большинством лингвистов уже объявлены индоевропейскими, а многочисленные кавказские языки, современные или мертвые, как, например, хуррито-урартские). На кавказские языки, еще 100 лет тому назад, обратил внимание В.Томсен [5]. Позже, Р.Гордезиани сравнил этрусскую лексику с картвельской [6]. В 1980 году лидер ближневосточного языкознания (в Союзе), И.М.Дьяконов, высказал мысль о сходстве между грамматикой этрусского и хурритского языков [7]. В 80-х годах, В.В.Иванов, развивая идеи В.Томсена, опубликовал работу [8], в которой предложил использовать северокавказские языки для дешифровки этрусских текстов. Однако, в статье 1988 года [9], он отказывается от “хаттского и других северокавказских языков”, и считает, что “этрусский был результатом развития одного из хурритских диалектов”. Таким образом, хурритский язык, по-видимому, способен прояснить ситуацию с происхождением этрусского языка, и помочь прочитать хотя бы какие-нибудь небольшие надписи, смысл которых невозможно определить с помощью основного метода определения этрусской лексики – комбинаторного. (Мы не знаем, воспользовался ли кто-то гипотезами вышеперечисленных ученых. Мы также не знаем, взялся ли сам В.В.Иванов за интерпретацию этрусских надписей). После прочтения надписи, найденной на острове Лемнос, стало очевидным, что этрусский язык имеет какое-то отношение к Малой Азии. На этом полуострове, по мнению большинства историков-лингвистов, “господствовал” индоевропейский – хеттский язык. Но хеттский язык, наверное, не раньше конца ІІІ тыс., ” наложился” на местный хаттский язык, природа которого полностью отличается от хеттского. Если не придумывать мифы о том, что в Малой Азии произошло обратное наложение языков, т.е. хаттский наложился на хеттский, а носители последнего, основали в VIII тысячелетии поселения Чатал-Хююк и Хаджилар, то стоило бы начать поиски базисной лексики этрусского языка, и, не только в хаттском языке, но и в лексике восточнокавказских (а это нахско-дагестанские и хуррито-урартские языки) и южнокавказских (т.е. картвельских) языков. Но как сравнивать этрусскую лексику с лексикой других языков, если количество достоверно определенных этрусских слов едва превышает 150 единиц? Надо сказать несколько слов о том, каковы сегодняшние критерии родства двух языков, и, исходя из этих критериев, ответить на вопрос: какие языки можно считать генетически родственными (эта научная дисциплина называется лингвистической компаративистикой [10]). Начиная с XIX века, делались попытки решения проблемы происхождения этрусского языка, сравнивая его лексику с лексикой десятков языков мира. Однако, результаты таких поисков оказались незначительными. В результате чего европейские ученые, вслед за итальянскими этрускологами, перестали интересоваться языками, носители которых живут за пределами Италии (или, в настоящее время, считаются мертвыми), видимо считая, что этрусский язык это “полностью изолированный язык”, который появился исключительно как результат (“быстрого”) италийского лингвистического развития (мнение М. Паллоттино). Однако , если считать главной задачей этрусского языкознания (но не этрусской археологии!), расшифровку, вернее, интерпретацию этрусских текстов, а также осознание роли этрусской цивилизации в становлении европейской цивилизации, а не только производство археологических раскопок, вышеприведенная точка зрения на этрусский язык, как на “несомненно” индоевропейский язык, который “быстро возник” на Апеннинском полуострове, может еще больше затянуть решение этой проблемы. (“Быстрое, в течении нескольких веков, возникновение языка”- это метод, который предлагают некоторые археологи для решения своих лингвистических проблем. Смотрите, как это делается, например, в статье [11]). Наверное, современное состояние проблемы происхождения этрусского языка можно объяснить еще тем обстоятельством, что все, кто занимался этой проблемой, за редким исключением, были лингвистами – индоевропеистами, которые не допускали неиндоевропейскую точку зрения на эту проблему. И, поэтому, работы исследователей, которые считают, что этруски пришли откуда-то с Востока, чаще всего игнорируются и в наше время. Как мы уже говорили выше, никто не воспользовался идеей В.В.Иванова, ни он сам, никто другой. Такая попытка была предпринята нами в работах [12 и 13]. Были начаты поиски таких этрусских надписей, в которых были бы слова, форма которых напоминала бы хурритские. Разумеется, не нужно было забывать при этом и об этрусском словаре, число слов в котором с достоверными значениями достигло 150 единиц. Подходящий отрывок был найден на черепице из Капуи. (это TLE – 2 , 19, 20) [ 14 ] . Но прежде, чем интерпретировать, найденный нами для интерпретации отрывок этрусского текста предлагаем результаты сравнения базисной лексики этрусского языка с соответствующей лексикой восточнокавказских языков. (В состав ВК языков входят нахско-дагестанские и мертвые, хуррито-урартские языки [7,15]). Какую же этрусскую базисную лексику мы можем использовать для лексикостатистических исследований, если мы знаем только 150 достоверно определенных этрусских слов? Использованная лексика входит в состав 100-словного списка М.Сводеша. Но лучше, в начале использовать 35-словный список “наиболее устойчивых слов”, который предложил С.Е.Яхонтов (этот список является частью 100-словного списка М.Сводеша) [16]. Не приводя тут этого списка, привожу известные этрусские слова, которые входят в этот список. Это слова (они взяты из словаря книги Джулиано и Лариссы Бонфанте, “Этрусский язык, введение” [17], на английском языке): al – ‘давать’, ‘подносить’, ‘жертвовать’; tul – ‘камень’; mi , me , mini – ‘я’, ‘мне’; lein – ‘умирать’; thu – один.
Для этимологизации этих слов, рассмотрим восточнокавказские параллели.
1) Этр. al – ‘давать’, нах. al- a – ‘давать’, Хуррито – Урартский (ХУ) ar – ‘давать’.
2) Этр. tul – ‘камень’ (такой перевод дается только в [17]). По-видимому, отсюда этр. слово tular – ‘граница’, по названию межевых камней. У этого слова есть параллели в ВК языках: чеченском ( чеч.) ‘камень’ – t ‘ o , t ‘ ulg . Ностратическая ( Nostr) праформа для слова ‘камень’ – * kiwi , близка к картвельской ( Kart .)–* kwa , семито-хамитской ( S – X )–* kw и уральской ( Ur ) – * kiwe [18]. Однако, общеалтайская ( А lt ) реконструкция (С.А.Старостина [16]) для слова ‘камень’, – * tiola , близка к Kart . слову t ‘ ali – ‘кремень’.
(Возможно, как это ни звучит фантастически, английское слово tool – ‘рабочий инструмент’ и ‘отесывать (камень)’, отражает то архаическое время, когда камень был рабочим инструментом. По-грузински ‘ тесать ‘ – tla).
3) Этр. местоимения mi , me , mini – ‘я’, ‘меня’, часто считают индоевропейскими по происхождению. Однако , подобное местоимение существует во всех ностратических языках ( Alt ., Kart . и Ur .). В то же время, в ВК языках аналогичное местоимение имеет вид: в нах. – so , suo , в Х. – iste, а в У. – jese .
4) Этр. lein – ‘умирать’. Еще В.В.Иванов пишет в [8] про чеч. параллели: v – ella – ‘он умер’, d – ella – ‘мертвый’, v – ellarg – ‘мертвец’. Но он не заметил чеч. слово len – ‘смертельный’, ‘смертный’. Интересны скандинавские параллели этого слова – ‘пиршественный зал убитых героев’ назывался Valhalla – Валгалла, где галла, халла, по-видимому, близко к нах. слову γа l а, означающему нахский ‘жилой дом-крепость’.
5) Этр . thu . По мнению некоторых этрускологов это слово означает ‘один’ (см. [19]).
У этого числительного нет явных параллелей в кавказских языках. Однако , в нахских языках существует несколько слов, которые начинаются с элемента du ( dux ), который, по нашему мнению, близкий к значению ‘один’, ‘единица’, ‘первый’ – если руководствоваться значениями слов, в состав которых они входят: чеч. duxxarnig – ‘первенец’, duxxarlera – ‘первичный’, ‘первобытный’, инг. duxa – la – ‘однозначный’ и т.д. Таким же образом, как и чеч. duxarg (дуьхьарг) – ‘телка одного года’ образуются термины ‘телка двух лет’ – š in – ara , от нахского š i – ‘два’ и ‘телка трех лет’ – qaarg (кхаарг), от qo ( кхоъ) – ‘три’. Очевидно, в этих терминах первый слог должен означать соответствующее числительное. Древность этих терминов иллюстрируется хурритскими терминами [20]: ‘двухлетний’ – š in – ar – bu , ‘трехлетний’ – kig- ar- bu. К сожалению, мы не знаем термина, обозначавшего ‘однолетний’.
Есть еще одно этрусское указательное местоимение (из 35-словного списка), которое близко к картвельскому: eca, ica, ca –’этот’, по-грузински – eg , ega , es . (зато по чеченски из, иза – этот)
Таким образом, по крайней мере, пять слов этрусского и восточно-кавказского языков, из 35-словного списка имеют общие корни. А это составляет 14,3 %, что превышает порог случайных совпадений. Правда, эта цифра ни о чем не говорит. Потому, что процент совпадений должен превышать 10 %, но в пределах 100-словного списка М.Сводеша [16]. Т.е. должно быть 10 совпадающих, по форме, слов, чтобы уверенно утверждать про принадлежность этрусского языка к кавказской языковой семье сино-кавказской языковой макросемьи. Далее предлагаем отрывок этрусского текста из TLE -2 (18,19,20) [14], который мы интерпретировали ниже: i ś vei tule ilukve apirase laruns ilucu hux ś anti huri alxu esxaθ sanulis mulu rizile zizriin puiian acasri tinian tule leθamsul ilucu perpri ś anti arvus ta aius nunθeri .
Но, в начале, представляем наши интерпретации этрусской лексики из этого отрывка:
– puiian. По-видимому, это какая-то грамматическая форма давно определённого комбинаторным методом, этр. слова, puia – ‘жена’. В.В.Иванов в [8] предлагает сопоставить его с бацбийским словом pst ‘ uin – ‘жена’. Не будем дискутировать по этому поводу. Тем более, что нам не известна лексика родственных отношений в Х.-У. языках. Поэтому, обратим внимание на двойное і, которое является суффиксом притяжательного прилагательного в нахских языках [21]. Такое же удвоенное і есть и в предыдущем слове zizriin, основа которого zizzi , в хурритском, означает ‘женскую грудь’, ‘сосок’ [15]. r – суффикс множественного числа, и не только в этрусском, но и в некоторых языках Кавказа. Потому перевожу эти два слова с одинаковыми суффиксами так: ‘(принадлежащих, относящихся, посвященных) соскам жены’.
– rizile переводим как ‘первое (или повторное) истечение’, считая, основу этого слова – zi -, близкой к У. с’ i – ‘течь’, или к Х. слову şi- u – le ‘польются’ [22]. Речь, по-видимому, идет о начале лактации, поскольку рядом стоят слова, описывающие, близкие по своему значению, объекты: ‘жена’, ‘ соскú’ и ‘течь, литься’.
– этр. mulu – ‘посвящать’, ‘жертвовать’. Наиболее часто встречающаяся в текстах форма этого слова: mulvanice , muluvanice . У этого слова тоже есть Х.-У. аналогии: urban – ”, где urb – ”. Удивительно, что, по нашему мнению, это слово встречается в ностратическом словаре В.М.Иллич-Свитыча [18], но немного с другим значением: И-Св. № 126 ? arba ‘колдовать’. Оно распространено во всем тюркском (и не только в тюркском) мире, в названии наиболее почитаемого праздника – q ‘ urban bairam. (Мы считаем, что звуки r и b , на западе смягчились и перешли, соответственно, в l и v).
– tul – ‘камень’. (Об этом слове мы писали выше). По-видимому, tule означало что-то каменное, ‘алтарь’ или ‘стелу’. Это подтверждается словосочетанием tinian tule, которое мы переводим как ‘алтарь, посвященный Тину’ (- an суффикс прилагательного).
– acasri. O снова слова acas , разные источники переводят почти одинаково – ‘делать’, ‘предлагать’. Поэтому перевожу это слово, вместе с последующими: “делавшееся (или, имеющее место) у алтаря Тина” (По-грузински, aketeb ‘ты делаешь’).
– nunθeri . Если сравнить это слово с основой урартского слова nun – ‘приходить’, то можно предположить, что основа этого слова уже в этрусском языке приобрела несколько иное значение: ‘жертвовать’ или ‘совершать (определенный ритуал приношения)’ [23]. Очень вероятно, что nunθeri означал ритуальный приход к алтарю с ( традиционными) подношениями. В Х. языке, un – ‘приходить’.
– ilucu переводим, как ‘обмыл’, исходя из сходства с нахским словом ‘обмыть’ – d – ila , i – ila . Возможно, ilucve, это отглагольное имя в родительном падеже (для Х. языка суффикс родительного падежа – ve [20]).
– perpri – смысл этого этрусского слова, по нашему мнению, полностью соответствует похожему на него слову в латыни: puerpera – ‘роженица’. Про слово puer , В.В.Иванов, пишет [9]: “…лат. puer – ‘мальчик’, ‘ребенок’ (старое заимствование из этрусского или родственного ему языка)”. Он, почему-то, не сопоставляет это слово ни, с встречающимся в этрусских текстах словом perpri , ни со словом в нахских языках ber – ‘ребенок, дитя’. По нашему мнению, это слово есть в надписи на стеле из Перуджии, где отрывок: ” XII velθinaθura ś ara ś pera ś c “, мы переводим как ‘юноши и дети рода Велтина’. По-нахски, ‘дети’ – bera š , где – a š , нахский суффикс множественного числа. Слово araś перевожу как ‘юноши’, во множественном числе, воспользовавшись данными работы [24], по-урартски, ar š e – ‘юноши, дети’. Вообще говоря, и ber и ar-, это слова ностратического уровня, с теми же значениями [18].
– ś anti . Для определения значения этого слова, мы воспользовались идеей А.И.Немировского, который в [25] предложил перевод этого слова ś anti – ‘вода’. По нашему мнению, ‘вода’ – это ś an , a – ti , это ‘в’. Т.е. ś anti означает, ‘в воде’. Возможно ś an – это название какой-то особой воды, ‘священной’, ‘ритуальной’, или воды из священного источника. И, возможно, поэтому, эта основа san , оказалась в латыни, со значением ‘святой’, ‘священный’. Слово, стоящее за ś anti , это arvus – должно, по-видимому, определять, в воде какого источника была обмыта роженица: в купели или в бассейне источника. Рассмотренные слова находятся во второй части отрывка (начиная со слова mulu ), перевод которого опубликован в [12]. В первой же части отрывка есть слова, которые могли быть замечены знатоками Х.-У. языков. К сожалению, знатоки Х.У. языков не интересуются этрусским языком, а главное, – этрусскими надписями. Знатоки же этрусского языка – хуррито-урартскими языками.
– huri. Мы считаем, что можно сопоставить это слово с Х. xurrə – ‘утро’, ‘восток’. По-чеченски ‘утро’ – I уьйре (рус. транскр.) [1 5 ,26]. В рассматриваемом тексте huri, возможно, означало ‘утром’ (т.е. отвечало на вопрос: когда?). Тогда ś anti huri, можно перевести так: ‘в воде утром’, или ‘в утренней воде’.
– esxaθ. В Х.-У. словаре есть подобное слово: Х. a ş x – ‘поднимать’, ‘жертвовать’ [15]. Разные значения этого Х. слова, мы объясняем тем, что алтари, возможно, воздвигались на возвышенных местах (как, например, на Кавказе, где на холмах и на вершинах небольших гор до сих пор можно встретить невысокие сооружения из камней, на плоской верхней части которых приносят в жертву животных), или сами алтари были высокими каменными сооружениями.
– sanulis. Мы считаем, что это слово состоит из двух слов: первое слово это san (значение этого слова мы уже рассматривали). Основу второго слова – ul -, можно сопоставить с У. словом u / ol – ‘идти’. Сопоставим это слово со словом в Х. фразе [22]: ” a š e eš ia ş iule” – ‘когда с неба воды польются’ (здесь ş i, по-видимому, вода) [15]. В этрусском тексте san – ulis , возможно, означало существительное ‘текущая, проточная, льющаяся вода’, но в родительном падеже – ‘проточной воды’. В связи с описываемым ритуалом, связанным с обмыванием водой, интересно сравнить его с хеттским ритуалом избавления от грехов прошедшего года, путем омовения ритуально чистой водой ( šehelliyaš watar ), которое совершалось в ‘доме для омовения’ [27]. Этот ритуал совершали царь и царица во время весеннего праздника начала нового года. Одно из священнодействий заключалось в совершении жертвоприношения перед каменной стелой бога Грозы, которое начиналось на рассвете второго дня нового года. Основой описанного ритуала было омовение ритуально чистой водой. Этот ритуал, по-видимому, имел Х. корни, поскольку хеттский термин ‘ритуально чистая вода’ – šehelliyaš water, содержит Х. корень seγ -/ a / l ə ‘чистый (ритуально)’, s ê γ ə , siγ ə ‘чистый /о воде/’; У. s ê xa ‘то же’ [15]. Можно предположить, что в последующих частях этой большой надписи, встречаются слова, корни которых содержат Х.-У. корень. Это ś ixaciiul и śixaiei.
– alxu. Возможно, это глагол ‘давать’, в прошедшем времени. Тут вместо обычного этрусского суффикса глагола в прошедшем времени – cu , применяется – xu, как в некоторых других глаголах: cerixu , zixu и др. В нахск. яз. ‘давать’ – ala , в Х.У. – ar – [15]. Для оставшихся трех слов, i ś vei , apirase и hux , иберо-кавказские параллели не найдены. Поэтому, в приведенном ниже переводе рассматриваемого отрывка, предлагаем свои толкования этих слов. (Надо помнить, что слово ilucve – отглагольное существительное, которое ми переводим как ‘обмывание’, стоит в родительном падеже). Предлагаем наш перевод, этого отрывка, который опубликован в статье [13]: “Обещанный ритуал обмывания алтаря (т.е. описывается ритуал, который был обещан богáм, по-видимому, мужем роженицы): Ларунс (по-видимому, первый маг) обмыл тело (верховного бога этрусков Тина, в виде каменной фигуры или стелы) в утренней воде, принес жертву текущей (проточной) воде (возможно, эта, вытекающая из земли вода священного источника, и была ритуально чистой водой, которой посвящался весь остальной ритуал, в котором вода играла главную роль), посвященной первому истечению (из) сосков жены (т.е. началу лактации), имеющем место перед алтарем Тина. Летамсул (второй маг) обмыл роженицу в воде бассейна (этого источника) и совершил это подношение богу”. Если будет подтверждена хурритская (т.е., восточнокавказская) природа этрусского языка, то, по-видимому, появится ряд вопросов, один из которых заключается в феномене высоких знаний в различных областях человеческой деятельности, которыми обладали этруски. Где были приобретены эти знания, и кто был их предком, и в языке и этнически? Об этом можно сказать только одно: по нашему мнению, предки этрусков пришли с территории Южного Кавказа, где в середине IV тысячелетия до н.э., возникла выдающаяся археологическая культура ранней бронзы, которая имеет название Куро-Аракская. Одним из характерных признаков этой культуры была чернолощеная керамика. По мнению, высказанному в работе [28], эта культура возникла в результате проживания на одной территории носителей языков двух языковых семей, восточнокавказских и картвельских. И надо помнить о том, что на этой же территории, за две тысячи лет до того, существовала археологическая раннеземледельческая культура Шулавери-Шомутепе. Необходимо привести этимологии, предложенные другими исследователями: этр. avil – ‘год’. В.В.Иванов в [9], сопоставляет его с Х. saval- i – “год” и У. sal- i ‘год’; этр. usil – ‘солнце’, он c опоставляет с общесеверокавказским * misaV – “солнце”. Он же (а может быть до него) сопоставляет, определенное из перевода квазибилингвы из Пирг, этр. числительное ci – ‘3’, с Х. kig – ‘3’. И еще несколько этимологий из работы [19]. Этрусские кратные числительные c оставлялись из порядковых, прибавлением суффикса – z ( i ): θunz – ‘один раз’, eslz – ‘дважды’, ciz – ‘трижды’ и т.д. [17] .. А в нахских языках кратные числительные получаются с помощью подобных же суффиксов: в чеч. и инг. языках – zza (- azza ), в бацбийском – c ( a ): ‘дважды’ – sozza , ‘трижды’ – kxuzza, ‘четырежды’ – do ь azza и т.д.. (Интересно, что подобное явление наблюдается и в китайском языке: “дважды” – liang ci , “трижды” – sanci, “четырежды” – chengsi и т.д.). Этр. слово zilac , zilax , zilath означало наивысшую должность в каждом этрусском городе. В нахских языках слово сийлах ( sijlax ) означает “выдающийся”, “почетный”, “великий”, “священный” и т.д. [26] Надо помнить, что зилак был и, главной религиозной особой в городе.
В заключении хотим привести цитату из книги Клавдия Птолемея “Географическое руководство”: “Сарматию занимают многочисленные племена…. Между Керавскими горами и рекой Ра-Оринией – валы и сербы, а между горой Кавказом и Керавскими горами – туски и дидуры, вдоль Каспийского моря – уды, олонды, исанди, герры, а вдоль Понта – ахэи, керкеты, иниохи, свано-колхи”. Мы предпологаем, что под названием туски “скрывалось” то племя, от которого еще в III тысячелетии отделилась часть племени, которое более чем через тысячу лет очутилось на Апеннинах. При этом можно предположить, что на Апеннины переселились разные кавказские племена, которые разговаривали на близких диалектах. Возможно и надписи, найденные в Этрурии написаны на разных, но близких языках. Кавказское племя тусков, по-видимому, было одним из нахско-дагестанских племен, которое в наше время под названием цова-тушин, живет в восточной Грузии, в Кахетии. Их язык называется бацбийским. Проживая издавна в Грузии, цова-тушины, двуязычны. На запад переселились и картвельские племена, лексика которых засвидетельствована нами в статьях [12,19, 28].
В заключении, хотим привести мнение лидера итальянской этрускологии, Массимо Паллотино, изложенное в цитате из книги [29]: “Несколько хронологически различных субстратных слоев прослеживается на Апеннинах. Наиболее древний слой имеет, вероятно, иберийско-кавказское происхождение (следы его обнаруживаются на западе полуострова и особенно, на о. Сардиния). К более позднему времени М.Паллотино относит эгейско-азианический субстрат, обнаруживаемый также по всей Эгеиде”
Л И Т Е Р А Т У Р А
1. L . Bonfante . Etruskan . London , British Museum Publication . 1990. ( p. 13).
2. Г . Б . Джаукян . ?
3. А.И.Харсекин. Вопросы интерпретации памятников этрусской письменности. – Ставрополь. 1963.
4. Ю.Л.Мосенкис.
5. V .Т h о msen . Remarques sur la parente de la langue etrusque // Bull . d e l ‘ Academie Royale des Sciences et des Lettres de Danemark . № 4, 1899. Kopenhagen .
6. Р.В.Гордезиани. Этрусский и картвельский. – Тб., 1980. (на груз. яз.).
7. И.М.Дьяконов. Хурритский язык и другие субстратные языки Малой Азии. // Древние языки Малой Азии. – М., 1980.
8. В.В.Иванов. К истолкованию этрусских текстов на основе сравнительного языкознания. // Текст: семантика и структура. М., 1983.
9. В.В.Иванов. Древневосточные связи этрусского языка. // Древний Восток: этнокультурные связи. – М., 1988.
10. С.А.Бурлак, С.А.Старостин. Введение в лингвистическую компаративистику. М., 2001.
11. К.Ренфрю . ?
12. А.В.Маловичко. Опыт интерпретации памятников этрусской письменности. Сучасне укра јнське кавказознавство. Кијв, ІУКС, 1999.
13. А.В.Маловичко. Э трусский язык – один из восточнокавказских? // Мови та Культури Заходу й Кавказу. Кијв, 2000.
14. Testimonia Linguae Etruscae . Firenze . 1954.
15. И.М.Дьяконов, С.А.Старостин. Хуррито-Урартские и восточнокавказские языки. // Древний Восток; этнокультурные связи. – М., 1988.
16. С.А.Старостин. Алтайская проблема и происхождение японського языка. – М., 1991.
17. G . Bonfante and L . Bonfante . The Etruscan language ; an Introduction . New – York, London , 1983.
18. В.М.Иллич-Свиты ч. Опыт сравнения ностратических языков (ОСНЯ). Т. I .- М., 1971.
19. О.Маловичко. Кавказькі етимологіј етруськој лексики. // Мова та Історія. Вип. 26. Кијв, 1997.
20. И.М.Дьяконов. Хурритский и урартский языки // Языки Азии и Африки. Т. III . М., 1979.
21. Ю.Д.Дешериев. Нахские язики // Языки Азии и Африки. Т. III . М., 1979.
22. М .Л.Хачикян . Диалекты хурритского языка. М., 1978.
23. Н.А.Нозадзе. Вопросы хурритского глагола. Тб., 19
24. Г .А.Меликишвили. Урартский язык. М., 1965.
25. А.И.Немировский. Этруски: от мифа к истории. М., 1983
26. Руссо-чеченский словарь. ?
27. А.Б.Аракелян. “Дом для омовения” по данным хеттских источников // Древний Восток. Вып. V . Ереван, 1988.
28. А.Маловичко. Где была прародина этрусков? Литературная Грузия. № 1-6. Тб., 2001.
29. История Европы. Т. 1, Древняя Европа. М., Наука, 1988. (стр. 80).
Отправить ответ